Селезнев А. Н. Июль 1941 года. 118 стрелковая дивизия в боях за Псков// Губернский дом, 2016, № 4(105). С. 95-102
Положение частей 118 СД у Пскова по состоянию на 7 июня 1941 года
Ковалёв Константин Николаевич политрук танковой роты 132 ОРБ.
Конверт письма красноармейца Носкова Геннадия Алексеевича. Хорошо виден штамп ППС 521 принадлежавшей 118 СД.
Июль 1941 года
118 стрелковая дивизия в боях за Псков
Эта статья посвящена не человеку или событию, а воинскому соединению – 118 стрелковой дивизии. История 118 дивизии формирования 1940 года непродолжительна и не уникальна. По сути, это история всей Красной Армии начального периода Великой Отечественной войны. В ней отразилось в сжатом, концентрированном виде все, что переживала наша армия в трагические и одновременно героические первые месяцы войны.
С момента формирования и до отправки на фронт, дивизия была расквартирована в Костроме. Штаб размещался на улице Симановского в доме №24 «б», где в настоящее располагается Костромской музыкальный колледж. Состав ее был следующим: 3 стрелковых полка - 398, 463 и 527; 2 артиллерийских - 604 легкий артиллерийский полк, 621 гаубичный артиллерийский полк; 191 отдельный истребительно-противотанковый дивизион; 132 отдельный разведывательный батальон; 283 отдельный батальон связи; 282 отдельный саперный батальон; 472 отдельный зенитно-артиллерийский дивизион; 259 отдельный медико-санитарный батальон; 260 отдельная рота химической защиты; 663 отдельный автотранспортный батальон; 422 полевая автохлебопекарня; 521 полевая почтовая станция; 439 полевая касса Госбанка.
После начала войны и объявления мобилизации, пополнившись до штата военного времени с 27 июня 1941 года части дивизии по железной дороге начали перебрасываться на фронт, в район Пскова в состав 41 стрелкового корпуса.
Дивизия прибыла на границу Псковской области с Эстонией. Где ситуация складывалась следующим образом. В конце июня 1941 года немецкая армия силами 4 танковой группы, 16 и 18 полевых Армий форсировал Западную Двину и с 1 июля начала развивать наступление в направлении Резекне, Остров. Подвижным соединениям 4 немецкой танковой группы генерала Геппнера (1, 6, 8 танковые дивизии, танковая дивизия СС «Мертвая голова», 3 и 36 моторизованные дивизии) удалось глубоко вклиниться в боевые порядки войск Северо-Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта Собенникова, действующих на этом направлении. 3 июля враг овладел Резекне и к вечеру вышел к переднему краю Островского укрепленного района. В результате этого на стыке 8 и 27 Армий Северо-Западного фронта образовался разрыв. 8 Армия отходила в Эстонию, на Пярну, Тарту, а 27 Армия - на Опочку, Новоржев, т.е. в разные стороны. Направление же Остров, Псков, Луга оказалось открытым.
Учитывая исключительную важность этого направления, Ставка Главного Командования еще 25 июня передала в состав Северо-Западного фронта 41 стрелковый корпус (куда вошла и 118 дивизия) под командованием генерала Кособуцкого и 1 механизированный корпус под командованием генерала Чернявского и приказала основные силы этих войск сосредоточить на псковском направлении. Одновременно сюда же было приказано выдвигать резервы фронта - 22 и 24 стрелковые корпуса.
Все войска 41 стрелкового корпуса, за исключением 90 стрелковой дивизии, перевозились в район Пскова и Острова по железной дороге. Т.е. фактически, на тот момент самого корпуса еще не было.
Первый эшелон с частями дивизии пришел к Пскову 29 июня. В течение 29-30 июня прибыл весь 398 стрелковый полк. Командир 41 стрелкового корпуса генерал-майор Кособуцкий подчинил его в свой резерв и поставил на прикрытие направления Псков-Остров. Об этом более подробно будет написано далее.
1-2 июля прибыл 472 зенитный дивизион, частично 621 гаубичный артиллерийский полк, 191 отдельный истребительно-противотанковый дивизион. Дивизионный штаб прибыл 3 июля.
Выдвижение частей дивизии продолжалось. Она перевозилась в составе 35 эшелонов, которые подавались крайне неорганизованно. Станциями разгрузки были: Березка, Кебь, Карамышево, которые подвергались бомбардировке противником с воздуха. В результате чего 29 и 30 июня имелись человеческие и конские жертвы. Около 15 человек было ранено. Вот как один из подобных эпизодов описывает непосредственный свидетель Андрей Трубецкой, старшина 527 стрелкового полка: «В 25 километрах от Пскова на станции Карамышево был дан приказ разгружаться. Далеко впереди, там, где Псков, большой столб черного дыма. С прибытием нашего эшелона в воздухе появились два наших истребителя МИГ, начавшие патрульные полеты. Но вскоре они почему-то сели. И вот тогда, как по сигналу (а сигнал наверняка был), появился двухмоторный бомбардировщик. Он летел с запада на довольно большой высоте над путями к станции. Еще задолго до станции от него отделились две маленькие черные точки и стали быстро падать вниз. С конца эшелона мне было хорошо видно, как люди серой сплошной массой кинулись от вагонов к стенам станционных построек, в канавы, подальше от путей. Я тоже побежал от вагонов, не спуская глаз с бомб. А они падали на станцию: одна чуть пониже, другая выше. Затем бомбы оказались над головою, и тут отлегло - пронесет. Они взорвались со страшным грохотом за станцией на пригорке у самой деревни, подняв клубы темного дыма и пыли. Самолет развернулся и стал уходить на запад, а в воздух вновь поднялись два истребителя МИГ»[1].
Похожий эпизод произошел 29 июня с эшелоном 398 полка у Пскова, в котором ехал на фронт нерехтчанин красноармеец Сергей Романов. Состав атаковали два немецких бомбардировщика. Однако прицельно отбомбиться им не дал наш истребитель, который своим огнем сбил одного из немцев. Второй не рискнул повторить судьбу товарища, сбросил не прицельно бомбы на поле у железнодорожного полотна, но вскоре тоже был сбит[2].
Части дивизии продолжали прибывать, а ее солдаты вступили в новую для себя жизнь, теперь уже военную. Об этом мы можем судить по письмам, потрясающим по своей эмоциональности документам, передающим переживания и чувства автора. Письма с войны по имеющейся в них исторической, документальной информации конечно ничтожны, по этому из их содержания сложно сделать выводы об оперативной обстановке на фронте, да и откуда простому солдату это знать. Однако они важны чтобы понять психологическое состояние человека попавшего в новую реальность: «Из поезда выгрузились утром и как только выгрузились сразу попали под бомбардировку самолетов. На первый раз показалось очень ужасно, но теперь уже привык, так как это видимо каждый день, по нескольку раз». Это отрывок из письма старшего сержанта 472 отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 118 дивизии Николая Малышева, уроженца Нерехтского района Костромской области. Письмо написано им 7 июля, а уже через 10 дней, автор этих строк погибнет неподалеку от небольшого псковского городка Гдов.
Настроения у солдат были разные: «Милая Вера писал и плакал. Вера пака некаму негавари милая жена Вера кава ранили. Я тебе апишу Акунева Федюху Митюху Маслева и Сашу Марахова. Наверна я бы сагласен стаким бы ранением…»[3]. Желание быть раненым, было связано с получением, таким образом, возможности побывать дома, увидеть жену и детей. Однако желанию красноармейца 118 стрелковой дивизии Геннадия Носкова, не суждено будет сбыться[4].
Дивизии выгружается из эшелонов в районе Пскова. Прибывающие части от станции разгрузки до района обороны проходили до 40-50 км в сутки и прямо с марша приступали к сооружению рубежа обороны. Движение частей дивизии по дороге происходило крайне неорганизованно в связи с тем, что по дороге шли огромные потоки людей, выходившие из Латвии, строительные батальоны, Эстонские и Латвийские части, а также эвакуированное гражданское население. Все это задерживало своевременное прибытие в район обороны.
Во время движения колонн по дороге, немецкая авиация подвергала их частым воздушным атакам. Так, 1 июля шедший 3 батальон 398 полка подвергся бомбардировке, в результате чего батальон охватила паника, многие бойцы и командиры разбежались в ближайшие села и деревни, только к вечеру удалось вновь собрать людей[5].
По существу подготовку обороны стрелковые 527 и 463 полки дивизии, начали только 6 июля, так как накануне все еще продолжали прибывать на станции и разгружаться из эшелонов.
Этими двумя полками дивизия заняла оборону в Старо-Псковском укрепленном районе в полосе шириной 26 км. Фронт обороны был излишне растянут[6]. Оборона 41 корпуса вытянулась с севера на юг от Пскова до Острова, фронтом строго на запад.
В промежутке между 118 и 111 дивизиями занял оборону батальон 62 стрелкового полка, сформированный из отошедших сюда подразделений 10 стрелковой дивизии, главные силы которой отступили в Эстонию.
УРовские оборонительные сооружения были заняты постоянными гарнизонами отдельных пулеметных батальонов. Личным составом эти батальоны были укомплектованы полностью, однако имели только пулеметное вооружение.
По решению командира 41 стрелкового корпуса Островский укрепрайон должна была оборонять 235 стрелковая дивизия, но, так как ее прибытие задерживалось, временно на участок Песково, Холматка (южный фас Островского УРа) был выдвинут 398 стрелковый полк 118 дивизии. Так дивизия оказалась разделена на части, что значительно повлияло на ее боеспособность в дальнейшем. Да и вообще, этому полку не везло, он перестанет существовать значительно раньше, чем дивизия. С августа он исчезнет из документов, как воинская часть. А его остатки будут влиты в состав других подразделений.
После боев за Псков, точнее южнее города Остров, 398 полк, не сможет соединиться с основными силами дивизии, отходящими на север к Гдову. Именно этим можно объяснить тот факт, что часто в сведениях о месте гибели или пленения военнослужащих полка встречаются названия населенных пунктов Порхов, Старая Русса, Волхов, т.е. тех мест, где 118 дивизия не воевала. А уже после событий у Гдова, во второй половине июля, полк просто сформируют заново и после некоторых мытарств вернут в состав дивизии[7].
Против разместившихся на псковско-островском направлении сил Красной Армии, находились три дивизии 41 немецкого моторизованного корпуса - 1 и 6 танковые и 36 моторизованная - причем все три далеко не в полном составе, поскольку они еще находились на марше.
Общая численность советских войск составляла 35-40 тысяч человек, а части трех немецких дивизий имели 30-35 тысяч[8].
К вечеру 3 июля 1 немецкая танковая дивизия вышла к переднему краю Островского укрепрайона, где оборону занимали УРовские части. Они имели незначительное количество противотанковой артиллерии, не было ручных противотанковых гранат и противотанковых мин и оказать серьезное сопротивление не могли.
Между тем на рассвете 4 июля противник атаковал советские войска. Одновременно были выброшены два воздушных десанта с диверсионными целями: один - в районе станции Брянчаликово, другой - в 6 км западнее Острова. Части 1 танковой дивизии противника прорвали оборону советских войск и к вечеру 4 июля овладели Островом. В журнале боевых действий немецкой группы армий «Север» за 4 июля появилась следующая запись: «К вечеру 4 танковая группа главными силами обоих корпусов, преодолевая упорное сопротивление противника, подошла к балтийско-русской границе. На правом фланге уже удалось ее перейти. Быстрым броском 1 танковая дивизия достигла южной части Острова. Железнодорожные и дорожные мосты захвачены в исправном состоянии».
Начальник штаба Северо-Западного фронта генерал Ватутин в телефонном разговоре с командиром 41 стрелкового корпуса Кособуцким потребовал инцидент ликвидировать, врага уничтожить. Все подходящие подкрепления противника также уничтожать. Ответственность, за ликвидацию и уничтожение врага возлагалась персонально на комкора.
В ночь с 4 на 5 июля, в ходе разведывательной вылазки, группой из состава 132 разведбата 118 дивизии под командованием костромича политрука танковой роты Константина Ковалева, были захвачены первые пленные, двое немецких солдат и ценные документы. Захваченные пленные и документы, позволили командованию определить немецкие части, противостоящие на этом направлении дивизии[9].
Между тем, главные силы 36 моторизованной дивизии противника вышли в район Качаново и нанесли удар в стык между 399 и 532 стрелковыми полками 111 дивизии.
4 июля командующий Северо-Западным фронтом генерал Собенников поставил командирам 41 стрелкового и 1 механизированного корпусов задачу уничтожить противника, прорвавшегося в Остров, и овладеть городом. Для ее решения от 41 корпуса был выделен 468 стрелковый полк 111 дивизии, а от 1 мехкорпуса - 3 танковая дивизия (без мотострелкового полка).
В 16.00 5 июля выделенные части перешли в наступление и после ожесточенного боя овладели Островом, отбросив противника за реку Великую. Однако немцы, подтянув «слегка задержавшуюся» 6 танковую дивизию, к утру 6 июля оттеснили наши части на северную окраину города.
А задержалась она по одной веской причине. Весь день 5 июля эта дивизия еще вела ожесточенный бой с частями уровского батальона и 398 полка 118 стрелковой дивизии на линии Островского укрепрайона[10]. Этот бой незаслуженно забыт. Полк, совместно с частями укрепрайона, героически сражался с немецкой танковой дивизии, вполне успешно отразив первые атаки. Немцам понадобилось 15 часов, чтобы преодолеть 30 километров до Острова, сломив сопротивление полка и опульбапа. Немецкий генерал Эрхард Раус вспоминал: «Прорвать оборону удалось только к вечеру 5 июля, после того, как в ходе непрерывного 15-ти часового боя были захвачены около двадцати ДОТов. Это были самые ожесточенные бои с начала русской компании, и еще ни разу за целый день дивизия не продвигалась на столь малое расстояние»[11]. Так что эпитет героически, здесь можно употребить без всяких кавычек.
Насколько этот бой был ожесточенным и тяжелым для немцев, можно судить о потерях танковой дивизии, правда, по оценкам советской стороны. Потери составили до 400 солдат, 13 автомашин, 4 танка, захвачено 2 станковых и 7 ручных пулеметов, 23 автомата[12].
После боя в укрепленном районе, 398 полк начал откатываться в направлении на Порхов. Часть солдат опульбапа пополнила личный состав полка и в дальнейшем принимала участие в боевых действиях в его составе.
Во второй половине 6 июля враг после сильного огневого налета артиллерии и удара бомбардировочной авиации возобновил наступление. 1 немецкая танковая дивизия начала быстро продвигаться на север к Пскову, а 6 - на Порхов. В журнале боевых действий группы армий «Север» отмечено, что противник сильными арьергардами пытался задержать наступление 4 танковой группы. Бои носили ожесточенный характер. В течение 5 и 6 июля 1 танковой дивизией было уничтожено в предмостном укреплении Острова свыше 140 танков.
36 моторизованная немецкая дивизия все еще предпринимала попытки прорвать оборону 111 стрелковой дивизии в стыке 399 и 532 стрелковых полков. Плохо вооруженные части 235 стрелковой дивизии, разгружавшиеся на станции Красные Пруды, с ходу вступали в бой с 6 танковой дивизии противника, но под ее натиском вынуждены были отходить в направлении Карамышево. Фронт обороны советских войск, оказался фактически прорванным.
Складывается парадоксальная ситуация. Немцев ждут с запада, фронтом туда развернута оборона 118 дивизии западнее Пскова, а они, прорвавшись у Острова, подходят к городу с юга, фактически уже в тылу дивизии.
К вечеру 7 июля обстановка в полосе 41 стрелкового корпуса стала еще хуже. Немецкие танки прорвались в район Филатова Гора, Выдра и к переправе через реку Многу. У Черёхи вдоль шоссе Остров - Псков находились остатки 23 танковой дивизии 12 мехкорпуса, ранее входившего в 8 Армию. Этот корпус, после того как Армия отступила в Эстонию, по распоряжению штаба фронта начал отход через Псков на Сольцы для переформирования.
Если на протяжении 6-7 июля перед фронтом 118 дивизия не имела противника, то в ночь с 7 на 8 июля он начал отдельными незначительными группами появляться перед фронтом левого фланга обороны 527 стрелкового полка у Филатовой Горы.
Ввиду создавшейся угрозы прорыва противника вдоль шоссе Остров - Псков командующий фронтом решил задержать отход 23 танковой дивизии и поставил ей задачу на оборону переправы в районе Черёха. К 3 июля в танковой дивизии оставалось всего 150 человек и 10 танков. Для усиления обороны из резерва фронта сюда был направлен 3 мотострелковый полк 3 танковой дивизии, а также один стрелковый батальон, усиленный минометной батареей из 118 стрелковой дивизии[13]. Командование этим импровизированным соединением принял полковник Орленко.
Наличие в районе Черёха указанных сил позволяло рассчитывать на то, что противника временно удастся задержать и не допустить форсирования им с ходу реки Черёхи и прорыва в Псков. Однако этого выполнить полностью не удалось.
К 20-22 часам 7 июля сводный отряд под командованием полковника Орленко вступил в бой с подошедшей в этот район немецкой 1 танковой дивизией, продолжавшийся всю ночь на 8 июля. Затем, обескровленный отошел.
В этот же день командиром 41 стрелкового корпуса 118 дивизии было приказано в 18.00 двумя стрелковыми батальонами прикрыть южную окраину Пскова по восточному берегу реки Великая, северный берег реки Череха, деревни Большое Лопатино, так как создавалось положение обхода противником восточнее города и окружения дивизии, находящейся в обороне за Великой.
А утром 8 июля командир дивизии Гловацкий прибыл на дивизионный KП от командира корпуса, собрал командный состав и заявил: «Получен приказ выйти на восточный берег р. Великая и занять оборону по берегу р. Великая от Муровицы, Овсище, Псков, Большое Лопатино» [14]. Фактически увести дивизию полностью на восточный берег.
Перед этим у командира корпуса Кособуцкого, он доложил, что все попытки противника переправиться через реку Великую в районах Выдра и Филатова Гора были успешно отражены подразделениями 527 стрелкового полка, после чего мосты в этих местах были взорваны, а вражеские танки здесь больше не появлялись. Однако части 1 танковой дивизии противника прорвались к переправам через реку Черёху с юга по шоссе Остров - Псков, и создалась угроза их выхода в тыл дивизии. В связи с этим Гловацкий обратился с просьбой к командиру корпуса Кособуцкому разрешить отход дивизии за реку Великую, но получил отказ. Т.е. фактически отход на восточный берег реки Великая был самовольным и не санкционирован вышестоящим командиром.
На левом фланге дивизии батальоны, находящиеся в обороне в районе Большое Лопатино, начали бой с отдельными группами противника. В это же время начался отход частей дивизии за реку Великая, некоторые части дивизии проявили при этом неорганизованность и панику. Артиллерийский обстрел противником и преждевременный взрыв моста, вызвали у бойцов и командиров боязнь быть отрезанными, они начали переплывать вплавь реку, бросив вооружение и снаряжение. В этом отличились 604 артполк и 463 полк.
По воспоминаниям местных жителей вышедшие к берегу реки немецкие солдаты расстреливали из пулеметов переправляющихся вплавь и на подручных средствах красноармейцев.
После отхода за реку комдив Гловацкий принял некоторые меры по организации обороны, однако потери в личном составе, его деморализация и окончательная потеря связи со штабом корпуса сделали ее оборону малоустойчивой.
Так 3 батальон 527 стрелкового полка, находясь в обороне на левом фланге, при отходе одного из полков 111 дивизии, отошел без приказания, некоторые бойцы и командиры, а также обоз, ушли на несколько километров в тыл по Ленинградскому шоссе. Гловацкий приказал их вернуть, занять рубеж обороны, что вскоре было выполнено комбатом 527 полка старшим лейтенантом Шабельским.
И снова слово Трубецкому, который вместе со своими товарищами оставив позиции, начинает отходить: «До города идти километров пятнадцать, и на дороге много наших войск, беспорядочно двигающихся на Псков. С боковых дорог вливаются еще и еще нестройные толпы солдат. С группой наших бойцов спешим догнать своих. Нас обгоняют два тяжелых танка «КВ». Зрелище внушительное, но... обгоняют, а не идут навстречу. Далеко впереди черные дымы. Там город. Наконец входим в предместье Пскова. Идем вдоль трех- и четырехэтажных пустых казарм, служб, конюшен военного городка. Но вот и сам город. Переходим по мосту Великую. Мост охраняется.
На первый взгляд в городе спокойно, но видно, что неладно. На улицах попадаются гражданские, и все что-то несут. Вот какой-то старшина тащит охапку всякой галантереи, переговариваясь с такой же нагруженной девицей. В это время начался обстрел города, и нестройные толпы военных рысцой побежали по главной улице.
День спокойный, солнечный. Издали слышна артиллерия, и на улицах рвутся, правда, редкие снаряды»[15].
За 8 июля противнику удалось оттеснить советские подразделения на северный берег реки Черёхи в район Кресты. Однако в этих боях и противник понес ощутимые потери. На протяжении всего дня 8 июля он не пытался врываться в Псков и все больше обходил левый фланг дивизии.
9 июля утром противник начал артподготовку, после чего перешел в наступление. Части 118 дивизии вступили в бой и к 12.00, на левом фланге 527 стрелковый полк отошел на 3-4 км. Командир дивизии приказал перейти в контрнаступление, восстановить прежнее положение. Завязался ожесточенный бой: «Движемся по полю медленно. Подолгу лежим во ржи. Справа и слева постреливают. Вдали деревушка - непосредственный объект нашего наступления. За ней через поле город, а над ним в воздухе привязанный аэростат - наблюдательный пункт немцев. Над нами пролетело три звена наших бомбардировщиков. Стало совсем весело. Когда самолеты были над городом, рядом с нами начали вспыхивать грязноватые облачка. Отбомбив, самолеты развернулись и ушли.
Деревушка стала ближе. Стоит на возвышенном берегу маленькой речушки, к которой ведет пологий спуск. Когда мы стали двигаться по нему еще во ржи, из деревни началась по нам ружейно-пулеметная стрельба. Бегу, командую своими бойцами по всем правилам боевого устава. Во ржи еще ничего: короткая перебежка и падаешь на землю. Тебя не видно. Но вот рожь кончилась - чистый пологий склон к речке. Бежишь - а перед тобой фонтанчики из земли. Один ни в жизнь не побежал бы вперед. А смотришь - слева и справа перебегают, и ты поднимаешься и командуешь и бежишь тоже. Немцы, видно, нервничают, плохо метят: краем глаза вижу, что никто не остается на поле. Речка ближе, ближе. Из-за нее слышны крики: спасите, родненькие, помогите! На противоположном высоком берегу в земле прокопаны неглубокие пещеры и ниши, а в них прячутся жители деревни. Некоторые выбегают навстречу нам. А меж домов засуетились силуэты серо-зеленого цвета и начали исчезать. Прыгаем по воде, лезем вверх, врываемся в деревню. Немцев не видно. Между нами и городом картофельное поле и железная дорога. К ней бегут немцы. Палим вовсю. Стрельба кругом такая, что ничего не разберешь. Вдруг один схватился за бок, другой упал, а от стен домов полетели щепки. Скорей за угол. Выглядываем. Слева кусок поля. В середине его подозрительное шевеление. Так и есть - пулемет! Один из солдат пополз туда с гранатами, и стало спокойнее. Толчемся у домов и не знаем, что делать. И тут началось! Немцы открыли артиллерийский огонь по деревне. Нас как ветром выдуло из нее. Особенно туго пришлось за речкой на пустом поле. Какое-то время, по-видимому, очень недолго, вокруг творился страшный хаос из взрывов, поднятой в воздух земли и мечущихся людей. По спине, по голове бьют, как град, комья земли, в душе панический ужас без мыслей, без слов и одно только желание замереть и буквально влипнуть в землю. Наконец немцы переносят огонь дальше, и все мы бежим в том направлении, откуда только что наступали. Да, страшен первый обстрел, когда артиллерия бьет по тебе и попадает совсем близко.
Вижу почти всех из моей команды. Огонь ослаб, и мы уже не бежим, а идем и приходим на то место, где обедали. Но тут опять обстрел. Бежим вместе с знакомым помкомвзводом, грузином, раненным в руку. Бежим толпой по проселку, бежим с повозками, кухней, и немцам на аэростате, наверное, нас хорошо видно. Их артиллерия так и провожает нас. Приспосабливаемся к обстрелу. В какой-то короткий еле заметный миг ухо улавливает слабое, но страшное шуршание, и на удивление быстро оказываешься на земле без всякой на то внутренней команды. И в тот же момент в воздух летят комья земли, целые кусты, и все покрывает грохот.
С нами бежит политрук Грызлов. Еще перед началом войны он заказал шить себе сапоги, на его ногу - сорок седьмого размера - готовых не оказалось. Сапоги сшить не успели, и он отправился на фронт в тесных ботинках. Теперь он бежал босиком, труня над своим положением словами популярной тогда песенки о незадачливых японцах: «Наступали в полной форме, отступали без штанов». И так до темноты, пока немцы не потеряли нас из вида»[16].
В результате этого боя отдельные батареи 604 легкого артиллерийского полка и 621 гаубичного артиллерийского полка были частично выведены из строя, личный состав подразделений участвовавших в атаке рассеян. К вечеру части с боем отошли в район севернее Пскова.
В 16.00 9 июля на КП командира 118 дивизии прибыл начальник 1 части 111 стрелковой дивизии майор, который заявил, что 111 дивизия отошла. Он предупредил о том, что в направлении железной дороги и Лужского шоссе левый фланг 118 стрелковой дивизии открыт и танки противника подошли к Подборовье на Лужском шоссе, северо-восточнее Пскова. Это угрожало тыловым частям, находящимся в 5 км от Подборовья и окружению всей дивизии. Гловацкий приказал тыловые части отвести на 8-10 км в направлении на Струги. КП в 19.00 из леса восточное Погорелка (Гдовская ж/д) вышел в paйон деревни Великое поле. Со штабом 41 стрелкового корпуса связи не было. Одновременно части дивизии начинают в беспорядке отходить в северном направлении, где только на следующий день займут оборону на промежуточном рубеже.
В итоге, начинается отхода войск 41 стрелкового корпуса по расходящимся направлениям на север в направлении Гдова (118 СД) и восток на Лугу (111, 235, 90 СД).
Таким образом, боевые действия на линии укрепленных районов по реке Великой не дали ожидаемых результатов. Первая оборонительная операция Северо-Западного фронта закончилась неудачей, и создалась реальная угроза прорыва соединений группы армий «Север» к Ленинграду.
Несколько слов об оценке потерь 118 стрелковой дивизии в этих боях. Точных цифр нет, и по всей вероятности уже не будет. Но, известный современный исследователь И.И. Ивлев, приводит следующие данные. За пять суток боев, начиная с первого столкновения с противником, он оценивает потери дивизии, примерно в 9 тысяч человек[17]. Цифра огромная, если учесть что прибыла дивизия под Псков в составе 14 тысяч. Помимо потерь личного состава, дивизия растеряла почти все тяжелое вооружение.
Именно такая, потрепанная, дивизия вступает в новую фазу боев. Далее будут тяжелейшие бои и окружение в Гдове, отступление и участие в сражениях на территории Эстонии и Ленинградской области. Атаки и контратаки, потери и пополнение, новые окружения и прорывы, мужество и героизм, все то, что принято называть страшным словом «война».
История 118 стрелковой дивизии первого формирования заканчивается на Ораниенбаумском плацдарме 29 сентября 1941 года. В этот день она была расформирована.
Селезнёв Алексей Николаевич,
член Российского военно-исторического общества.
[2] История военных лет (нерехтчане в годы Великой Отечественной войны)/Под. ред. А.Б. Годунова, О.А. Годуновой, В.Е. Николаева, Р.С. Фатхутдинова; Нерехтское краеведческое общество, Межпоселенческая библиотека им. М.Я. Диева; Костромской областной центр детского и юношеского туризма и экскурсий «Чудь». – Нерехта, 2010. – С.21.
[3]Письмо Геннадия Носкова, из архива автора. Орфография автора письма - сохранена.
[4]Последнее письмо Носкова датировано 6 ноября 1941 года, после чего связь с ним оборвется. Во 2 томе Книги Памяти Костромской области значится – Носков Геннадий Алексеевич, 1910 года рождения, уроженец д. Юрцево, Судиславского района, Костромской области. Призван Судиславским РВК, рядовой. Пропал без вести в ноябре 1941 года.
[5] Горбачев Н.А. «Был путь к победе труден…»//Псков, 2005, №22, С.16.
[6] Исаев А.В. Иной 1941. От границы до Ленинграда. М.: Эксмо. 2011. С.40.
[7] В сборнике «Боевой состав Советской армии», отв. ред. полковник А.Н. Грылев, на 1 августа 1941 года 398 полк числится как отдельная часть в составе 11 Армии Северного фронта, тогда как 118 дивизия находится в составе 8 Армии.
[8] Гончаров В. От Двинска до Пскова//http://liewar.ru/content/view/137.
[9] Из наградного листа на К.Н. Ковалева//ОБД «Подвиг народа»//http://podvignaroda.ru
[10] Гончаров В. Указ. соч.
[11] Материалы сайта http://www.kprf-pskov.ru/content/view/292/1
[12] Из наградного листа А.А. Петрова//ОБД «Подвиг народа»//http://podvignaroda.ru
[13] До настоящего времени не удается найти сведений о составе и судьбе переданных батареи и батальона.
[14] Горбачев Н.А. «Был путь к победе труден…»//Псков, 2005, №22, С.17.
[15] Трубецкой А.В. Указ. соч.
[16] Трубецкой А.В. Указ. соч
[17] Ивлев И.И. А в ответ тишина – он вчера не вернулся из боя!//Военная археология. №4(13). 2011. С.14